Основная задача создаваемого правоохранительного органа – защита жизни, здоровья, прав и свободы людей в погонах, обеспечение законности, правопорядка, воинской дисциплины, противодействие преступности и защита других охраняемых законом правоотношений в области обороны (ст. 25.1 Федерального закона от 31.05.1996 г. № 61-ФЗ «Об обороне»).
Но оправдает ли новая структура надежды военных на защиту своих прав? Вопрос не праздный. Его-то и рассмотрели на очередном заседании члены Координационного совета Приморской краевой ассоциации общественных объединений военнослужащих, ветеранов Вооружённых сил и правоохранительных органов. Кроме того, в работе Совета участвовали начальник отдела надзора (за исполнением законов органами военного управления и воинскими должностными лицами) – старший помощник военного прокурора ТОФ подполковник юстиции В.А. Плотников, военный комендант комендатуры 1-го разряда г. Владивостока подполковник М.В. Корябин, начальник правового отдела крайвоенкомата офицер запаса А.В. Волков, а также инспекторы группы инспекторов при командующем ВВО по Тихоокеанскому флоту вице-адмирал в отставке А.М. Клименок и контр-адмирал в отставке Н.Ф. Кочергин.
Дознание проводил Иванов
Как сообщил «МК во Владивостоке» координатор ассоциации, заместитель председателя Общероссийского профсоюза военнослужащих – председатель краевой организации профсоюза майор запаса Юрий Тарлавин, его общественное объединение одним из первых в начале 2000-х годов активно выступило за создание военной полиции (комендантской службы).
- Ведь ещё в советское время воинские части по многим вопросам фактически оказались вне правового поля, - говорит Юрий Алексеевич. - Если явные преступления, гибель военнослужащих, неуставщина с печальными последствиями, крупные хищения материальных ценностей, не говоря уже о краже оружия и боеприпасов, не оставались без внимания органов военной прокуратуры, особых отделов КГБ, то массовые мелкие хищения, кражи личного имущества, двух-, трёхдневные «самоходы», рядовой мордобой, как правило, замалчивались, не фиксировались и оставались без правовых последствий.
К примеру, украли «срочники» ящик тушёнки с продсклада, обмундирование у вещевиков, радиоприемник и магнитофон из клуба, слили бензин из дежурной машины, «увели» из канцелярии роты престижный дипломат ротного командира – всё это рассматривалось лишь как досадные инциденты. Ну, написал начальник продслужбы, вещевого склада или солдатского клуба рапорт. Наложил на него соответствующий начальник резолюцию: «Военному дознавателю капитану Иванову провести дознание». А что может Иванов, такой же начальник службы или командир подразделения? Нет у него ни юридических навыков, ни хоть какого-то криминалистического оборудования, даже собаки-ищейки. И «расследует» он и как склад был опечатан, и когда сдавался под охрану, и, вообще, почему магнитофон находился в кабинете клубного начальника, а не на том же вещевом складе?
Короче, не поймали на горячем за руку воришку, значит, отвечать будет не реальный виновный, а… ответственное должностное лицо.
И на основании дознания капитана Иванова издается приказ по части: «За низкую организацию охраны и сбережения вверенного имущества три оклада (это максимум) платить начальнику службы, один оклад – начальнику склада (или наоборот). Имущество списать по инспекторскому свидетельству…».
Кто когда подсчитывал, на какие суммы несло государство ежегодный ущерб от такой узкокриминальной деятельности?
А поиски подавшихся в бега воинов, даже если они без оружия? Да всё подразделение прекращает боевую подготовку и занимается розыском, как правило, без какого-либо успеха.
Практика покажет?
- Именно поэтому военная общественность Приморья с большим удовлетворением восприняла долгожданное решение о создании органов военной полиции в ВС РФ. Ведь их задачи практически полностью совпадают с основными направлениями деятельности и профсоюза военнослужащих. Мы внимательно отслеживаем содержание публикуемых нормативных актов, регулирующих функционирование органов военной полиции.
Особый интерес вызвал проект указа президента РФ «Об утверждении устава военной полиции Вооружённых сил Российской Федерации …». В целом, соглашаясь с содержанием проекта устава, нельзя не отметить некоторые спорные моменты. О чём и шла речь на заседании Координационного совета ассоциации.
Непонятно, как будут на практике реализовываться некоторые функции военной полиции, предусмотренные уставом. Как практически реализовать задачи, определённые в ст. 15, п/п 1 «Предупреждение и пресечение преступлений, административных правонарушений и дисциплинарных проступков, совершаемых военнослужащими …» и ст. 15 п/п 5 «Выявление военнослужащих, имеющих намерение совершить преступление …», если ст. 39 определяет, что «военная полиция осуществляет свою деятельность вне расположения воинских частей за исключением случаев, когда командир (начальник) обратился в военную полицию с ходатайством о восстановлении или обеспечении в расположении воинской части правопорядка и воинской дисциплины, существует непосредственная угроза жизни и здоровью военнослужащих и лиц гражданского персонала, находящихся в расположении воинской части, или в военную полицию поступило сообщение о совершении в расположении воинской части правонарушения»?
Никакой профилактической, а тем более агентурной деятельности в воинских коллективах, за исключением «участия в правовой подготовке военнослужащих», уставом не предусмотрено. И как будут выявляться военнослужащие, имеющие намерение совершить преступление, устав не конкретизирует.
Не определено, будет ли военная полиция и каким образом проводить расследование по мелким, не подпадающим под внимание органов прокуратуры кражам и хищениям? Сможет ли простой военнослужащий и в каком порядке обратиться за помощью к «полицейскому» начальнику, не дожидаясь, когда командиры удосужатся военную полицию проинформировать? Делать это они, как правило, не очень желают, дабы не ухудшать общее мнение о подчинённом воинском коллективе и о себе лично как ответственном за общее состояние воинской дисциплины.
Функции военной полиции (ст. 15 проекта устава), на наш взгляд, часто дублируют друг друга. К примеру, подпункт 22 ст. 15 предусматривает «обеспечение в соответствии с законодательством Российской Федерации государственной защиты судей военных судов, прокуроров военной прокуратуры и следователей военных следственных органов …», а в подпункте 17 этой же статьи есть положение об «участии в охране служебных помещений органов военной прокуратуры и военных следственных органов».
И кадры – вопрос тонкий
И ещё нас волнуют вопросы комплектования кадров. Без юридически грамотных, профессионально подготовленных сотрудников, которым в первую очередь предстоит заниматься военно-правовой подготовкой и проведением дознаний по фактам преступлений и правонарушений, вся деятельность органов военной полиции будет сведена к чисто комендантско-патрульной службе.
Кстати, известно, что многие бывшие сотрудники органов внутренних дел и федеральной службы исполнения наказаний, в первую очередь не прошедшие переаттестацию, усиленно интересуются возможностью заключать контракты о прохождении военной службы в подразделениях военной полиции. Применить на деле полученный ранее опыт, разумеется, очень хорошо. Плохо, что в полицию могут перекочевать и «ментовские» понятия и порядки.
Военная полиция де-факто уже существует. Вот только оправдает ли вновь созданный правоохранительный орган надежды военной общественности? Знакомство с проектом устава дает основание подозревать, что кроме полного «окормления» гауптвахт и дисбатов, других реальных кардинальных изменений в ранее существующей комендантской службе авторы проекта не предусматривают, а защита личных прав, безопасности и личного достоинства военнослужащих как-то еле просматривается. Неужели, как всегда, «гора родила мышь»?
