Уже тогда было понятно, что главная угроза для тайги – пожары.
За пал – двадцать палок
На состоявшемся в январе 1886 года Хабаровском съезде сведущих людей развернулась полемика на тему: полезны или губительны для природы ежегодные палы? Как передавала местная печать, «состоящий при генерал-губернаторе запасный лесничий г. Пястушкевич сделал сообщение о вреде лесных палов или пожаров. Он подробно развил только одну сторону вреда, проистекающего от грандиозного обезлесения страны: обмеление рек… «Сердце надрывается… когда взглянешь на бесшабашное повальное уничтожение лесов». Он привел следующие цифры из отчета Забайкальского губернатора за 1884 год: с 1853 по 1885 год площадь лесов… уменьшилась непроизводительно… на 76%... Свое сообщение г. Пястушкевич закончил выражением твердого убеждения, что необходимо спасти леса края от палов, которые уничтожают здесь лес в сотни раз более, нежели топор!»
О проблеме сохранения лесов в Приморье говорили и писали всегда – с горячностью и искренней болью, но лесные пожары охватывали все большие территории. Газета «Владивосток» в марте 1891 года сообщала: «С наступлением весны начались в окрестностях Владивостока палы. На днях на противоположной стороне Амурского залива был пущен огромный пал, зарево которого было видно в городе… Мы неоднократно указывали на вред, получаемый от подобных палов, и передавали о том, что власти принимают всевозможные меры к устранению этого зла, но все безуспешно. Нам кажется, что только самые крутые меры могут прекратить порчу и без того жалкого молодого леса, который гибнет от пускаемых палов».
Заметим кстати, что «противоположная сторона Амурского залива» – это как раз та самая «Земля леопарда», где сейчас предпринимается попытка возродить прежнюю тайгу. А что касается «самых крутых мер», то среди китайцев, живших здесь в те времена, существовали свои законы, один из которых гласил: «Воспрещается самовольно пускать палы… Если кто будет пускать пал после общественного опаливания 1 числа 4 луны, то дать ему 20 ударов большими палками». То есть организованные (или, как сейчас говорят, контролируемые) палы допускались только до 1 апреля. Очень разумно. Как и наказание палками для нарушителей.
Кто виноват и что делать?
В.К. Арсеньев заметил в одной из своих работ: «Уссурийский край – страна лесов! Так оно было до тех пор, пока сюда не прибыли русские переселенцы. Уссурийский край – горит! Пожары происходят исключительно из-за небрежности самих крестьян или из-за неосторожного обращения с огнем. Иногда крестьяне поджигают леса и умышленно. Пожары лесные и раньше были, но как очень редкое явление. Китайские искатели женьшеня, охотники и соболевщики и все без исключения инородцы всячески старались оберечь тайгу от огня, потому что тайга давала им средства к жизни и обогащала их». Действительно, особенно масштабные лесные пожары начались после прибытия переселенцев-земледельцев из европейской части России, у которых была иная – по сравнению с аборигенами края – психология. В тайге они видели враждебную стихию, с которой следует бороться и топором, и огнем – причем последним намного эффективнее. Такое потребительское, пренебрежительное отношение к лесу отмечали многие исследователи края.
В 1912 году В.К. Арсеньев в работе «Краткий военно-географический и военно-статистический очерк Уссурийского края» опять обращался к этой теме: «В Уссурийском… в настоящее время по крайней мере четвертая часть всех лесов уже уничтожена пожарами. Почти весь хребет Сихотэ-Алинь голый. Лес сохранился на нем только кое-где небольшими участками… С исчезновением лесов начинает быстро исчезать и жизнь: улетают птицы, зверь уходит, соболь пропадает… Если так будет продолжаться дальше, если не будут приняты меры к тушению пожаров… Уссурийский край очень и очень скоро очутится без лесу и без зверя, но зато с наводнениями».
В.К. Арсеньев намечал и практические меры по борьбе с этим бедствием, в частности: издать брошюры о вреде лесных пожаров и разослать их по всем деревням; издать обязательное постановление, строго карающее виновных за умышленный поджог леса; обязать всех приставов, полицейских стражников, объездчиков, лесников и сельских старост при всяком лесном пожаре производить расследования для розыска виновного в поджоге, составлять протоколы и направлять их к местному лесничему; обязать опаливать, окапывать, опахивать или окашивать все железные дороги по обе стороны полотна на протяжении пяти сажен в ширину…
За сто лет практически ничего нового для борьбы с лесными пожарами не придумано – прибавились разве что многочисленные совещания на сей счет да появилось МЧС.
Борьба космических масштабов
И сегодня самая большая опасность для тайги и ее обитателей – пожары. Понятно, что в огне гибнут растения, животные и птицы, но, как выяснилось, сгорает даже верхняя, плодородная часть почвы. Выгоревшие леса перестают удерживать влагу, и обычные наводнения становятся катастрофическими по масштабам. Кроме того, на Дальнем Востоке уже происходят изменения на уровне ландшафтов. В результате ежегодных пожаров из состава лесов сначала исчезают хвойные, затем широколиственные деревья, выгорает подрост. В итоге остается только дуб, который лучше всех деревьев переносит воздействие огня. А в Хасанском районе можно увидеть участки совершенно голых сопок – даже дуб там сгорел.
В последние годы на борьбу с огнем на юго-западе Приморья, в местах обитания тигра и леопарда, брошены довольно мощные силы (в большинстве своем - негосударственные). Уже не первый год общественные экологические организации – и в первую очередь WWF (Всемирный фонд дикой природы) России – с помощью своих сторонников пытаются сохранить леса от пожаров, используя самые различные методы и средства. Приобретаются транспорт, противопожарная техника и оборудование, создаются группы добровольных пожарных.
К работе по тушению пожаров привлекаются даже космические технологии. С середины сентября 2010 года начал работу сайт оперативной пожарной ситуации на юго-западе Приморья, позволяющий отслеживать обстановку со спутников. Но, разумеется, с орбиты не всегда можно увидеть поверхность Земли из-за облачности или дымки. Поэтому еще в прошлом году WWF России совместно с НП «Прозрачный мир» запустил в действие другую, также высокотехнологичную систему. В тайге, в районе села Рязановка, на одной из вышек компании сотовой связи установлена WEB-камера, передающая видеосигнал сначала во Владивостоке, а затем – на сервер «Лесного дозора» в Нижнем Новгороде. Таким образом, за попадающей в поле зрения камеры территорией можно следить в реальном режиме времени и быстро обнаруживать место возгорания.
Выход есть, но как далеко!
Тем не менее статистика по-прежнему тревожит. Осенью 2010 года огнем было пройдено 238 гектаров в заповеднике «Кедровая Падь» и заказнике «Леопардовый», 258 га – в районе сел Краскино и Гвоздево и 586 га – в районе Бамбурово, Безверхово и Нижней Нарвы. В нынешнем году первые возгорания в местах обитания леопарда начались еще на исходе зимы – в начале февраля. Выгорело 420 га лесфонда в Барабашском военном лесничестве, 695 га – в заповеднике «Кедровая Падь», а в пределах территории заказника «Леопардовый» – более 10000 гектаров. Техника есть, но не хватает людей, которые работают на износ.
Что касается сопредельных с заказником и заповедником территорий, то здесь закавыка в другом – в отсутствии реального хозяина у земель сельхозназначения и госземзапаса. На них палы не тушит никто, кроме добровольцев, и именно с этих земель огонь уходит в лесной фонд и на особо охраняемые природные территории. Более чем в 90 процентах случаев причина лесного пожара – деятельность человека (или его неосторожность). Давно замечено, что после прокладки дорог в ранее недоступных местах там спустя некоторое время начинаются пожары. Хотя, конечно, они бывают и в тех районах, где людей нет, но намного реже. Можно ли сделать вывод, что лесные пожары – неотвратимое зло? Да, есть и такая теория: это естественный процесс, тайга горела века назад и будет гореть впредь, потом она самовосстанавливается независимо от деятельности и усилий человека. Но есть и другое мнение.
- Культурное высокотехнологичное лесопользование, поставленное на научную основу, должно свести к минимуму не только ущерб от лесных пожаров, но и само их количество, - утверждает руководитель лесной программы Амурского филиала WWF России Денис Смирнов. - Пример тому есть – страны Скандинавии, где природные условия весьма схожи с нашими. Лесные пожары не являются некоей фатальной неизбежностью.
Так что никаких чудес: просто «лесопользование, поставленное на научную основу», чему можно поучиться у многих стран. Задача это, понятно, государственная. Но нужны финансы, и немалые. И управленческие решения. И организационная деятельность. И много-много времени. Так что пока сосредоточим усилия на тушении пожаров. И будем молить Бога (или еще кого?), чтобы высаженные нами кедрушки не сгорели.
