«Идеальная училка» из Приморья поделилась откровениями о работе

Глядя на нынешних студентов-педагогов, невольно задаешься вопросом: и эти люди будут учить наших детей? К учителю в нашей стране всегда предъявлялись строгие требования: он должен быть примером для подражания и авторитетом для своих учеников.

«Идеальная училка» из Приморья поделилась откровениями о работе
Фото: Алексей Зайцев

И даже личная жизнь такого человека за пределами школьных стен должна быть образцово-показательной. Но возможно ли, что в современном мире такое отношение к учителю уже изжило себя и только мешает притоку молодых профессионалов в образовательную сферу?

Ксению Меленчук можно назвать одним из таких молодых педагогов, которые готовы бороться со сложившимися стереотипами. Ей 27 лет, она работает учителем английского языка в Политехническом лицее ДВФУ, руководит 11-м «Б» классом и не готова отказываться от привычной жизни. Она делает татуировки, ходит на рейвы и ведет телеграм-канал «Идеальная училка», где делится интересными находками в области изучения английского и рассказывает о случаях из жизни учителя.

«У вас что, татуировки?»

- Ты помнишь тот момент, когда ты из студентки превратилась в Ксению Андреевну?

- Это был плавный переход. Я училась на четвертом курсе и подрабатывала на продленке. Естественно, дети называли меня Ксенией Андреевной. Потом в той же общеобразовательной организации меня пригласили работать учителем, и тогда это стало серьезным. Продленка - это одно дело, а тут тебе надо ставить оценки, прятать татуировки, вести рабочую программу, писать отчеты. Как только ты начинаешь ответственно относиться к своей деятельности, ты меняешь статус. Но это не значит, что как только я трансформировалась в Ксению Андреевну, то я Ксения Андреевна 24 на 7. Это как еще одна личность. Когда я прихожу на свою вечернюю работу, это уже не та Ксения Андреевна, которая была утром в лицее, - я могу в кроссовках прийти и на стол сесть. А могу и спиннер на уроке покрутить, детей это не отвлекает.

- Кстати, что думаешь по поводу всей этой шумихи вокруг спиннеров?

- Как-то один ученик достал на уроке, покрутил и убрал. Им это не надо. У них есть ручка, которой они щелкают, кто-то ножкой дергает – это тот же спиннер. Ничего плохого в этом не вижу. Когда есть какая-то штука, которую ты делаешь неосознанно и не отвлекаешься на нее, это нормально. Да, можно достать спиннер и залипнуть, но когда это урок - ты увлечен уроком.

- У тебя есть татуировки, ты любишь рейвы, танцы и шумные бары – это не очень-то вяжется с образом учителя. Как тебе удается совмещать такие разные стороны своей жизни?

– Татуировки я на работе стараюсь не показывать, а, наоборот, прятать, если мы говорим про работу в лицее. Это как минимум не соответствует деловому дресс-коду. Дети все равно в курсе, что у меня есть татуировки. Есть соцсети, там есть фотографии, и дети не слепые. Если это первые ученики в этом году, они приходят и смотрят удивленными глазами: у вас что, татуировки? Ничего такого в этом нет. У кого-то из моих коллег короткие волосы, у кого-то большие красивые серьги, а у меня татуировки. Это просто украшение себя.

Родители вообще ничего не говорят по этому поводу, им, по-моему, все равно. Их должно волновать то, как я веду уроки. А веду я их хорошо и ответственно отношусь к своей работе. Я не прихожу с рейва на урок, потому что разделяю работу и отдых. Пока это не нарушает закон, никого не должно волновать, что я делаю в нерабочее время.

- Когда ты встречаешь в баре ученика или его родителя…

- С родителями такого не было. С учениками либо мы делаем вид, что друг друга не видим, либо через все помещение звенит громкое: «Ксения Андреевна, здрасьте!». Некоторым ученикам, например 11-го класса, уже есть 18, они могут тусоваться по субботам в таких местах, но мне неловко. Это не та обстановка, где мне хотелось бы с ними поболтать. Это в дальнейшем может разрушить мой авторитет перед ними на уроке. Чаще я холодно киваю, и дальше мы не видим друг друга.

– Выходит, такой молодой и активный учитель может знать об учениках больше, чем их родители?

- Ну, они же не будут делать при учителе то, что делают обычно. Я не их друг, мы с ними не на равных. Хотя я их понимаю и многое знаю об их мире, да, порой больше, чем их родители. Во-первых, я изучаю возрастную психологию, в особенности подростковую. Принято считать, что это самый сложный возраст, но, как по мне, он самый интересный – там столько всего происходит. Во-вторых, я чуть ближе к ним по возрасту. Мне понятнее хештеги и спиннеры, чем их родителям порой.

Для того чтобы их понимать, нужно чуть больше интересоваться тем культурным пластом, который они создают. А они создали уже очень много - это тот мир, в котором мы существуем. Не мы его делаем, а уже они. Они пишут статьи, они ведут ютьюб-каналы, они делают контент сами, в то время как мы в их годы думали, как бы на урок не опоздать. Они уже воротят миром. Пятнадцатилетний изобретатель или двадцатилетний миллионер вообще не новость.

Не нужно к ним относиться как к равным, потому что между нами разница минимум в десять лет, и не нужно к ним относиться как к маленьким. Просто относитесь к ним как к людям. Если в вашем доме появился маленький человек, интересуйтесь его жизнью, налаживайте контакт, и все будет классно. Немного интереса, и ребенок сам все выложит.

«Будто учитель – священная корова»

- Будучи молодым учителем, легко понравиться ученикам, а как завоевать их уважение?

– Во-первых, нужно показать, что твой предмет классный. Покажите, что вы не просто работаете по учебнику, а что-то умеете и можете этому научить. Во-вторых, максимально серьезное лицо. Даже если вы улыбаетесь, как только надо, сразу делаете серьезное лицо. У меня есть плюс – низкий голос. Это тоже работает.

Естественно, нужно учитывать, в какой форме идет работа на уроке. Им не будет интересно приходить на мои уроки, если я выйду и буду читать лекцию. Если их поставить в пары, где-то кого-то похвалить, они видят, что есть отдача, что в них заинтересованы. Но мне повезло, что я работаю в лицее, а тем людям, которые работают где-нибудь в селе и делают это хорошо, надо десять памятников ставить. У меня дети просто не делают домашку и не учатся, а там дети социально погибают и учителя их вытаскивают. Хотя случается и наоборот, что учителя гробят детей.

– Многие не привыкли видеть учителя вне школьных стен и задумываться о том, что у него может быть личная жизнь…

- Да, учитель – это такое бесполое существо без пищеварительной системы. Это откуда-то из советской традиции сакрализации учителя, будто он какая-то священная корова. Но у этого отношения есть плюсы и минусы. С одной стороны, учитель – это авторитет как для учеников, так и для родителей, чего сейчас уже нет. Потому что профессия себя дискредитировала. Но с другой стороны, я бы не смогла соответствовать этому священному образу, потому что я обычный человек, который просто любит учить английскому языку.

- Что ты имеешь в виду, говоря о том, что профессия себя дискредитировала?

– Я знаю учителей, у которых дети просто читают доклады с телефона и получают оценки. География, история, обществознание, литература - все предметы. Это плохо и стыдно, и таким учителям пора увольняться. Вы не делаете ничего хорошего себе, потому что получаете копейки за это, и вы ничего хорошего не делаете миру. Да, у нас недобор учителей, но лучше пусть будет недобор, чем вот это.

Ко мне часто попадают новые ученики, которые не могут говорить. Они знают, как это делать, но на уроке они этого никогда не делали. Тогда чем они занимались у предыдущего учителя семь лет? Либо учитель был не очень хороший, либо это тот случай, когда большой класс не делят на группы. А больше десяти человек – это смерть, невозможно работать с иностранным языком в таком классе. И пока ты научишь учеников учиться, пройдет месяца два точно. Я трачу драгоценнейшее время, исправляя ошибки иногда даже начальной школы. А министр образования недавно сказала: «Три часа иностранного языка в школах так много, и ничему они не учатся». А может, мы начнем нормальные учебники делать, а не переиздавать учебники 60-х годов с новой нашлепкой ФГОС? Или проверять учителей как минимум на знание английского языка? Может быть, вы начнете давать что-нибудь учителям, чтобы они были заинтересованы в этой работе, а не выгорали через 5-10 лет? Если вы хотите, чтобы у нас молодые люди нормально входили в ХХI век, то будьте добры, создайте такие условия, чтобы мы могли их обучать.

У меня два диплома и магистерская диссертация по обучению людей английскому языку - я могу уехать в Китай и за неделю заработать столько, сколько здесь за весь год зарабатываю. Но я этого не делаю. И нас, таких сумасшедших, в городе не больше сотни, а школ около 80. А кто остальные люди? Нередко это те, кому давно пора на пенсию, или те, кому вообще не надо было этой работой заниматься. Сделайте нормальные условия, организуйте тренинги, обучение, и эта сотня вырастет в тысячу.

«Не надо пахать»

- Что тебя так привлекает в преподавании?

- Мне нравится работать с людьми: школьниками, студентами, взрослыми. Однажды я попробовала со средним звеном, и это оказалось очень любопытно. Ты объясняешь и видишь, как у человека начинает получаться. Это как сад с цветами: ковыряешься в земле, когда готовишь урок, у тебя все ногти в грязи, потому что ты пытаешься что-то найти, поливаешь, и ничего не растет. А потом вдруг выбивается роза! Думаешь, ничего себе, что я сделала. И у тебя от этого крышу срывает, ты забываешь, что у тебя куча отчетов и Вася Петечкин, который опять прогулял урок. Вот поэтому люди идут работать с детьми.

- Я знаю, что некоторые молодые учителя, придя в школу, разочаровываются, столкнувшись с коллективом…

- Это проблема поколений. Во-первых, старшее поколение ревнует к молодым учителям, потому что дети сразу проявляют к ним интерес. Но это не значит, что молодой учитель лучше, это не от возраста зависит. Во-вторых, у старшего поколения профессиональное эмоциональное выгорание.

- Как бороться с выгоранием?

- Читать, обучаться. В прошлом году у меня была вторая стадия выгорания из четырех. Я прочитала несколько статей, узнала, как это работает, сходила на групповое занятие с психологом и собираюсь этого психолога пригласить провести еще одно групповое занятие с учителями. То есть я отслеживаю тот момент, когда делаю шаги в сторону выгорания. Если вы не хотите идти на работу, не хотите видеться с коллегами, тащите все на работу, значит, что-то не так. Если вы приходите в школу, а у вас давление повышается – это уже четвертая стадия, край.

Это работа, не надо принимать слишком близко к сердцу все, что там происходит, но и не надо в то же время слишком отстраняться. Если вы не чувствуете себя хорошо психически или физически, не надо идти на работу. Во-первых, какой от вас толк, во-вторых, вам станет еще хуже. Не надо из себя строить героев, лучше переболеть один день и войти в строй обратно. Зачастую старшим коллегам это тяжело понять. Когда они начинали, было так: выходишь на работу и пашешь. Не надо пахать. Работайте с целью, на прогресс.

- Мне кажется, молодые учителя еще помнят, как учили их, и пытаются сделать то, чего им самим не хватало в школе. Это так?

– В том числе. Я проводила классные часы на тему того, как правильно бороться со стрессом. Что происходит во время подготовки к ЕГЭ? Ученики просто сгорают. В последнюю ночь они трясутся, не едят, не спят, готовятся. Мы проговорили с учениками, как лучше распределить нагрузку. Естественно, они будут готовиться в последний момент, но они будут знать после этого классного часа, что в ночь перед ЕГЭ важнее поспать. Еще я хочу пригласить специалиста и поговорить про психическое здоровье, про депрессию. Я переживаю за них, потому что не уверена, что они достаточно об этом знают.

Я училась в школе в начале нулевых, и тогда все говорили про СПИД и вред наркотиков. И нам минимум раз в год показывали жуткие фильмы про все это. И это тоже хорошо. Например, я точно знаю, как передается ВИЧ и что такое наркозависимость. А вот в предыдущей учебной образовательной организации, в которой я работала, в девятом классе мы обсуждали мировые проблемы, и я спросила про ВИЧ. И девятиклассники мне ответили, что ВИЧ передается по воздуху! Еще поколение до конца не сменилось, а им уже перестали это рассказывать, и они не в курсе. В такие моменты тревожно становится, потому что нам четко дали понять, что не нужно делать, если ты хочешь выжить, а они могут не знать. Зато мне не рассказывали про то, как уберечь себя, например, от депрессии.

– Ученики задают острые вопросы - про политику, например? Как считаешь правильным на это реагировать?

- Года три назад один из учеников пытался вывести меня на тему ЛГБТ-сообщества, и я просто объяснила, что не буду говорить на эту тему вообще ничего. У меня есть свое мнение на этот счет, и я не могу его высказывать. Мое мнение детям не нужно знать, их мнение меня не касается. Лучше я научу их уважительно относиться к чужим мнениям. Политика и религия – вне школы, это личные вещи. В кого я верю и за кого голосую – это не ваше дело. И не мое дело, что они считают, пока это не нарушает закон и не мешает кому-то еще.

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №41 от 5 октября 2017

Заголовок в газете: «В кого я верю и за кого голосую – не ваше дело»

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру