Тот самый, на слова Николая Рубцова. Многие именно после этой песни открыли для себя творчество этого великого русского поэта. Увы, сегодня, когда Александр Барыкин ушел из жизни, по большей части активно муссируются темы дележки наследства и прочие «жареные» факты. А мы скажем певцу спасибо за песню на стихи Рубцова.
Интересно, что в первом варианте стихотворения «Букет» ни о каком велосипеде и речи не было. Начиналось оно так: «Мне очень больно, но обиды нет, и унывать себе я не велю, нарву цветов и подарю букет той девушке, которую люблю». Рукописный оригинал первой версии этого знаменитого стихотворения хранится… в Находке, в архиве поэта и журналиста Геннадия Фокина.
- Это уже потом, в сборнике «Звезда полей» появился переработанный вариант «Букета», - говорит Геннадий Петрович.
С Николаем Рубцовым Геннадия Фокина связывала крепкая дружба, завязавшаяся на Северном флоте. 2 сентября 1955 года сидели на заднем дворе одной архангельской лесопилки 300 призывников. Смеялись, выпивали (не без того), знакомились… Неожиданно во двор зашел старичок с балалайкой и стал петь частушки, веселые песни, играть на заказ.
- Мы сидели на бревнах, - вспоминает Геннадий Петрович, - слушали. И тут вдруг поднимается с бревен парнишка. «Дед, а полонез Огинского можешь?». Дед улыбнулся – и заиграл… Мы обалдели от такой музыки – мы-то и понятия не имели, что такое полонез и кто вообще такой Огинский. А с тем парнишкой, что заказал такую музыку, мы чуть позже познакомились. В одном вагоне ехали на Северный флот. Звали его Николаем Рубцовым. Мы вместе и учебку прошли, месячный курс молодого матроса. Потом нас направили на один корабль – эскадренный миноносец «Острый». Коля стал служить в БЧ-2, а я – в БЧ-5. У нас был кубрик на юте, у них – на баке. Коля часто в наш кубрик приходил с гитарой. Садился, играл. Пел. А между вахтами, когда удавалось урвать часок, он читал мне стихи. Свои, Есенина, Тютчева… Уже тогда, как я позже понял, он, по сути, был состоявшимся поэтом. Я под его влиянием стихи писать начал.
Интересно, что Геннадий Фокин первым опубликовал два своих стихотворения в мурманской газете «Комсомолец Заполярья». Увидев публикацию, Николай Рубцов подошел к другу и попросил: «Давай я сделаю подборку из своих, а ты напишешь вступление. И пошлем в газету». Так и сделали.
- И вышли стихи его, - вспоминает Геннадий Петрович, - с моим вступительным словом, подписанным «матрос Г. Фокин». А шапка была такая: «Доброго пути, Николай Рубцов!» Это была первая Колина публикация. У меня сохранилась та газета, а ее ксерокопии я куда только не высылал, ведь немало по России да по бывшему СССР существует клубов любителей поэзии Рубцова, Рубцовских центров…
Еще во время службы (а на флоте тогда служили четыре года) Николай Рубцов посвятил другу стихи. Скромная пометка «Г.Ф.» - как знак дружбы, как крепкое мужское рукопожатие…
Много лет спустя и Геннадий Фокин написал стихи своему другу…
Уйду от шума городского
Под сосен шум, к звезде полей,
Чтобы пристрастно и сурово
Проверить смысл ночей и дней.
Они бегут неотвратимо,
Чтоб горсткой пепла на ветру
Или дрожащей струйкой дыма
Растаять рано поутру.
Пускай они и станут тленом,
Во мне живущий адский дух
Переживет их непременно
И вновь на свой вернется круг.
Тогда я снова стану прежним,
Пойду с друзьями пить вино…
А дома матушка, как прежде,
Засветит в горнице окно.
После демобилизации – в 1959 году - дороги друзей разошлись.
- Оба мы, - вспоминает Геннадий Петрович, - были сиротами. Николай решил ехать в Ленинград, а я увидел на карте, что была в нашем кубрике, надпись: «бухта Находка» - и решил отправиться на Дальний Восток.
Много лет о друге Геннадий Петрович известий не имел, пока в 1965 году не приехал в Приморье творческий десант журнала «Юность» во главе с редактором Борисом Полевым. Незадолго до «высадки десанта» в журнале появилась подборка стихов Николая Рубцова. Геннадий Фокин познакомился с московскими писателями и попросил прислать адрес друга. Так начался новый этап их дружбы – в письмах.
Переписку Николая Рубцова и Геннадия Фокина изучали исследователи творчества Рубцова, часто ее цитировали. А Геннадий Петрович вспоминает, как рад был Николай получить письмо от друга-матроса, как поддерживал его стремление писать стихи, давал советы.
- Даже, - вспоминает Геннадий Фокин, - часто так мы делали: Коля присылал мне первую строчку, а я должен был написать стихи. И он писал свой вариант. Честно скажу, чаще его вариант был лучше. Коля тогда уже был известным поэтом, опекал меня…
Дружба Геннадия Петровича и Николая Рубцова продолжалась много лет. Отзвук этой дружбы согревает дом Геннадия Фокина и сегодня. Здесь хранятся книги о Рубцове, фотографии памятников поэту, установленных по всей России, диски с фильмом о нем и песнями на его стихи. Ведь не только «Букет» и «В горнице моей светло» вдохновляли композиторов и исполнителей.
- Есть у меня, - говорит Геннадий Петрович, - диск с 30 песнями на стихи Николая Рубцова, которые написал и сам исполнил машинист из Вологды Громов. Очень талантливый человек, а какой у него знатный голос! Есть у меня диск из Японии: японцы очень любят творчество Рубцова, многие его стихи, переведенные на японский, они положили на музыку. Подобный диск издали и в Болгарии… Сам-то я люблю почти все песни на стихи Николая – и «Букет» Барыкина, и «Горницу», но «Горницу» - только в исполнении Тамары Гвердцители. Лучше ее, по-моему, никто это не пел.
В 2007 году Рубцовский центр в Москве объявил конкурс, на котором стихи Геннадия Фокина в номинации «поэзия» были удостоены первой премии. Дружба двух поэтов не знает ни временных, ни пространственных границ.
- Есть у меня лодочный гараж, - говорит Геннадий Петрович. – Я его называю «Мой причал». Летом, в августе, приезжают ко мне друзья, любители творчества Рубцова. Собираемся мы на «моем причале», читаем его стихи, общаемся. Кто только не бывал у меня на причале – и Виктор Астафьев с супругой, и Тур Хейердал, и Илья Варшавский, и Александр Розенбаум…
Встречаясь с творческими людьми, занимаясь творчеством, Геннадий Петрович, как он сам, улыбаясь, говорит, «на пенсию не собирается – ведь у творчества пенсии нет». Его дом в Находке многие знают. Не только потому, что здесь хранится память о великом русском поэте Рубцове. Но потому, что здесь живет хороший человек. Настоящий человек.