На минувшей неделе приморцы традиционно отметили православное Рождество и встретили Святки. Тем временем в стране не утихают споры и разногласия вокруг религиозных вопросов: это и попытка введения основ православия в школах, и казусы, связанные с исполнением «пакета Яровой» в той его части, которая касается деятельности религиозных организаций. Нерелигиозным россиянам не дают покоя категоричные высказывания главы РПЦ на темы из областей, выходящих за пределы его компетентности, – образования, искусства, политики. Между тем среди духовенства сегодня можно встретить людей с самым разным багажом за плечами. Музыкант по образованию, а ныне настоятель храма Святой мученицы Татианы города Владивостока протоиерей Максим Романенко рассказал о своем выборе, как к его чину относятся окружающие и почему православным людям нужна церковная исповедь.
– Для современного россиянина очень сложно даже представить себе все посты и православные обряды. Как человек с советским детством решил стать священником?
– В миру в свое время я получил два высших образования в Российской академии музыки имени Гнесиных. Я - профессиональный певец, музыкант, композитор, аранжировщик. Десять лет прожил в Москве, у меня были уже очень серьезные планы. Я профессионально занимался шоу-бизнесом, работал на студиях у многих известных музыкантов, в том числе у Льва Лещенко. Был лауреатом конкурса «Славянский базар». Это было начало 90-х годов, многие мои однокурсники – звезды эстрады, в частности Мурат Насыров, Оксана Павловская и многие другие. Мы с ними очень активно работали, у меня уже готов был к выпуску проект моей музыки, которая представляет некий синтез русского фольклора и американского рока. Одновременно с этим я пел в церковных хорах, просто для себя. Я был верующим человеком с детства, как и моя прабабушка, бабушка, как и вся семья. И в свое время я сделал свой выбор. Когда мне, еще совсем молодому, в 24 года, наш митрополит Вениамин, который тогда еще был епископом, предложил принять священный сан, я сделал свой выбор, это было в 1997 году.
– Вы вернулись в Приморье уже в сане священника?
– В Приморье я вернулся в сентябре 1995 года. Тогда я думал, что прилетел ненадолго, чтобы помочь папе по хозяйству, сделать ремонт и улететь обратно. В свободное время я посещал ансамбль «Традиция» при музее Арсеньева, при этом работал в симфоническом оркестре, потом на радио VBC. Ансамблем «Традиция» тогда руководили замечательные музыканты Олег Семенов и Сергей Макаркин. И в этом ансамбле я познакомился со своей будущей женой. Подав заявление и обвенчавшись, мы решили остаться здесь. У нас родились три дочки. Старшей из них уже 20 лет, она регентует у меня в храме, руководит церковным хором. А две младшие еще учатся в школе.
– Как ваша творческая жизнь развивалась после того, как вы стали батюшкой?
– Если слышали заставку «Радио VBC» – это я пою. Гимн «Луча-Энергии», который звучит на стадионе – это тоже мой, его попросила записать Лариса Белоброва. И сейчас я занимаюсь музыкой, пишу для гимназии и для детей.
– Когда люди узнают о том, что вы батюшка, как они на это реагируют?
– Мои одноклассники, музыканты и солисты певческой труппы Мариинского театра, многие из которых – мои однокашники по Гнесинке, когда узнали, что я батюшка, стали ходить ко мне в храм. Я музыкант, у меня душа тонкая, и у них тоже. Сейчас они являются моими прихожанами. Я регулярно окормляю духовно наш оркестр, многих стараюсь поддержать, часто бываю на спектаклях. Бывает, что и в оркестровой яме сижу. Знакомые с радостью и благоговением приняли то, что я священник. Негативно к этому может относиться или глубочайший атеист, или человек неумный.
– Ваши родители большую часть жизни прожили в Советском Союзе, как они относились к религии?
– Моя мама 25 лет была редактором музыкального вещания на телевидении во Владивостоке. Все мое детство прошло в оркестре и в студии, среди журналистов и редакторов. У нас в гостях бывали многие творческие люди, практически вся музыкальная элита города. При этом родители были верующими людьми. Мама вероисповедание, конечно, не афишировала. А папа – ученый, физик-ядерщик. Он работал на заводе по ремонту атомных подводных лодок «Звезда». Еще отец – член Союза писателей, является автором нескольких книг. В нашей семье культура перекликалась с религией.
– Выходит, что вера идет из семьи. А как вы относитесь к тому, что в школах вводят такой предмет, как «Основы мировых религиозных культур»?
– Я считаю, что в русских школах обязательно должен быть предмет «Основы православной веры». Это мое личное мнение. Если этот предмет будет, то у людей будет расширяться кругозор, ведь история России и история православия очень тесно переплетены и не могут друг без друга жить. Кроме того, это будет поднимать моральный дух подрастающего поколения. В каждой школе может быть все по-разному, у кого-то дети мусульмане или григориане, они могут и свое изучать, но мы русские, у нас свои корни, у нас прадеды, деды, бабушки – все ходили в храм. Мы, конечно же, должны знать основы своей, православной веры. Ни в коем случае не умаляю других религий, но к православным взываю именно так. Если дети будут знать основы и в чем-то разбираться, то вера у них будет. Конечно, преподавать этот предмет должны подготовленные люди: или священники, или люди, которые окончили православные просветительские курсы, которые есть при каждой епархии.
– А какое образование нужно иметь, чтобы стать священником?
– Сейчас, чтобы стать священником, обязательно надо окончить семинарию. Раньше, когда я рукополагался, была острая нехватка кадров, поэтому мы учились заочно, а сейчас семинарское образование обязательно.
– Отец Максим, а как часто люди приходят к вам исповедоваться? И случается ли, что прихожане рассказывают о совершенных преступлениях?
– Я в священном сане уже 20 лет, в моей практике были моменты, когда на исповеди люди говорили о своих преступлениях. Но все, что сказано на исповеди, никак не имеет право выйти из уст священника. Когда люди приходят к батюшке, они хотят Божьей помощи. Храм – это больница, врач там - Господь, а батюшка – руки Божьи. Священник должен помочь человеку раскрыть свою душу и осознать свои грехи, чтобы с исповеди человек ушел с чистой душой.
– Получается, что для отпущения грехов достаточно прийти в храм и исповедаться?
– Формального, черствого покаяния для отпущения грехов недостаточно. Должны быть слезы покаяния, человек должен осознать и твердо решить не совершать больше этот грех. Таких людей приходит очень много. Все они идут на исповедь с целью исправить свою жизнь. И если Господь видит раскаявшуюся душу, то он начинает помогать. Так человек общается с Богом.
– А если человек идет не в церковь, а к гадалкам, астрологам или знахарям, то с кем он общается?
– Когда человек верит в гороскопы, суеверия, амулеты и тому подобные вещи, у него образуется каша в голове. Все это суя, это не имеет отношения ни к Богу, ни к чему. Это примерно, как когда ветер шелестит жухлой листвой, – это ни о чем. Ветер больше скажет, чем гороскопы. У человека такая натура, всегда хочется что-то узнать о своем будущем. А есть тайны Божьи, которые Господь нам знать не дает. И верить во все это – значит попусту тратить время своей жизни. Сейчас нет нормальных целителей и знахарей, это все шарлатанство. Все эти «колдуны» обещают снять порчу, сглаз, приворот. Но невозможно, чтобы на человеке верующем, православном была порча или сглаз по той простой причине, что, если человек носит крест, исповедуется, причащается и верит в Бога, к нему ничего такого не цепляется. Церковь ко всем «колдунам» относилась всегда отрицательно.
– Как же вышло, что все мы регулярно видим и слышим что-то про гадалок и специалистов черной и белой магии?
– Русский народ до недавнего времени был духовно не образован, потому что 70 лет все это выбивали палкой. Сейчас ситуация меняется. На постсоветском пространстве открыли церкви, в Россию пошла масса информации, в частности очень много грязи, сектантства, это было еще во времена Ельцина. И естественно, наши умные женщины, так называемые знахари и ясновидицы, решили подзаработать. Это бизнес, они предлагают услуги. Многие из них используют НЛП, каждый из таких «знахарей» немножко психолог. Про каждого человека можно сказать, что у него в чем-то есть проблемы. И люди реагируют на это. Театральными приемами «колдуньи» заставляют людей поверить им, а потом якобы снимают порчу.
– Но есть же люди, которые сами ищут таких «специалистов», у этих людей действительно есть какие-то проблемы и недуги.
– У каждого человека есть свои грехи. И все наши неприятности – следствие того, что мы забыли про свою совесть. Совесть у нас спит, мы не каемся, не исповедуемся, а значит, и не общаемся с Богом, значит, мы от Него отвернулись. Не Он от нас, Бог есть любовь, Он никогда не отворачивается. Это мы в силу своей гордыни и бессовестности грешим, живем как потребители. Если даже заходим в храм, то говорим: «Господи, дай!». Но никогда не говорим: «Господи, на!». Что Он может от нас взять? Нашу чистую душу и наше верующее сердце. Мы даже благодарить Его забываем за то, что дышим, за то, что мы живем. И все эти проблемы случаются или из-за наших грехов, или из-за грехов наших родителей. А может быть, Господь специально ставит нам неприятности, чтобы нас научить. Как непослушных маленьких щенков, которые от своего хамства, от своей наглости человеческой совсем забыли про существование Бога. Цель, которую нам Господь дал, – душу спасти и в рай попасть, а не колбасы купить или на Гавайи слетать. Поэтому Господь и попускает иногда болезни и неприятности, чтобы обратить человека к вере и покаянию. И конечно, войска оголтелых экстрасенсов и колдунов, пользуясь человеческой неграмотностью, заставляют кого-то поверить им и через это якобы лечат, возможно, от того, чего у человека и нет. Раньше, в Средние века, когда не было традиционной медицины, была медицина народная. Были знахари, которые всю свою жизнь собирали травы, изучали свойства этих растений, делали из них снадобья, которыми люди пользовались. И это были люди кристально чистой веры, они никогда ничего не делали за деньги. Обращение к колдунам считается грехом. Существует целый чин молитв для очищения души после посещения колдунов. Понимая, что люди впали в грех, они могут это исправить.
– Совсем недавно в Приморье было сожжено около 100 экземпляров Библии с неправильным переводом. Вы считаете, это правильное решение?
– Я свою позицию уже выразил: Библия – это великая святыня церкви. Есть Библия каноническая, нормального перевода, которой мы все пользуемся. Библия и Евангелие находятся на престоле каждого храма. Мы относимся к ним с благоговением. Для нас это Великая Святыня, Книга Книг, главенство всей Веры. А ту литературу, что изъяли у организации «Армия спасения», наверняка, прежде чем уничтожить, изучили и нашли нарушения. Должностные лица посоветовались с нашей епархией, скорее всего. Эти книги были не канонические, перевод был неправильный, пользоваться ими верующему человеку было нельзя. Решение суда имело под собой какую-то основу.
