Европа трещит по швам
Поток ближневосточных беженцев в Европу все увеличивается, они спешат покинуть не приспособленные для нормальной жизни лагеря в Ливане и Турции и как можно быстрее пересечь границы ЕС. Причем в потоке мигрантов все меньше женщин, детей и стариков, все больше молодых мужчин, и выглядит это порой устрашающе.
В странах Европы увеличилось количество протестных акций, а также зафиксирован рост преступности именно по отношению к беженцам. За три квартала этого года в ФРГ было отмечено 505 преступлений на почве ненависти к мигрантам (в 2014 году - 177, а в 2011-м - всего 18).
В Швеции 18 октября сгорело здание бывшей школы на юго-западе страны — там должны были разместить беженцев. И это уже третий подобный случай поджога за неделю: до этого горели дома, подготовленные для мигрантов в Юнгбю и Арлеве. В этом и следующем году Швеция, как ожидается, должна принять около 350 тысяч переселенцев - это самый большой показатель в Европе на душу населения (в Швеции проживает менее 10 миллионов человек).
В Германии, которую беженцы считают наиболее благоприятной страной для переселения, пока не теряют оптимизма. Деньги на обустройство сотен тысяч новоприбывших есть.
Правда, если число мигрантов в Германии превысит миллион, то на это в бюджете страны средства вряд ли найдутся легко и безболезненно. А ведь в Турции, напомню, в лагерях сейчас находится около двух миллионов беженцев плюс более миллиона - в Ливане.
По последним данным приграничного агентства ЕС «Фронтекс», за первые девять месяцев 2015 года на территорию стран Евросоюза прибыло более 710 тысяч мигрантов, ожидают еще больше.
Их знают не только в лицо
Пока европейские политики вещают (авось прокатит?) о том, что эти необразованные толпы завтра станут локомотивом экономики стареющего Евросоюза, Приморье вскоре тоже может ожидать «пополнение». Многие бывшие приморцы, отправившиеся за последние 20 лет в Европу в поисках стабильной безопасной жизни, уже смотрят назад, на Восток, в сторону исторической родины. Никакой речи о безопасности, стабильности и порядке в Европе больше не идет.
Намедни «МК во Владивостоке» пообщался с одной из многих семейных пар, укативших за рубеж от когда-то непривлекательной российской действительности, и выяснил напрямую, без цензуры, из первых рук, что на самом деле происходит в Евросоюзе? Как изменились настроения у наших бывших соотечественников, да и у окружающих их добропорядочных «бюргеров» по отношению к России.
…Ирина и Алексей уезжали из Приморья в Германию по программе восстановления семьи - мама Алексея имела немецкие корни. Тогда, десять лет назад, попав в Германию уже вполне взрослыми (Ирине и Алексею было за 30), Фомины испытали культурный шок от царившего вокруг порядка и чистоты. Ирина обескуражено рассказывала: «Не понимаю, почему нельзя все то же самое сделать в России?».
За минувшие десять лет эмиграции семья ни разу не приезжала назад, в Россию. Ирина говорила своим друзьям: «Да вы что? Я одна с маленьким ребенком в эту криминальную страну не рискну поехать! А всей семьей лететь дорого… Приезжайте лучше вы к нам в гости». Теперь ее настроения сильно изменились.
Жизнь в страхе
«Я все также тороплю друзей с приездом к нам в гости, но уже по другим соображениям. Просто, живя здесь, понимаю, что скоро та старая Европа, за видами и видом которой сюда ехали туристы, перестанет существовать. Да и мы сами уже серьезно думаем о переезде, возможно, что и назад, в Приморье... То, что здесь творится, не поддается осмыслению. Нам просто страшно, - рассказывает она. - Кругом «черные толпы». Раньше я с учебы домой ходила пешком, с удовольствием шла пару кварталов через чистенький и зеленый муниципальный парк. А теперь езжу на машине – стала бояться окружающих. Хоть я уже далеко не юная дама... И тем не менее.
Ведь к нам в Европу бегут в основном молодые арабские и мусульманские мужчины в расцвете сил - от 20 до 40 лет. А потом уже следом за ними едут бесчисленные жены и порой десятками – их дети. И вот представьте, толпы этих молодых, чрезвычайно озлобленных от безделья и безденежья мужиков, слоняющихся по городу…
Работать им не разрешают в принципе – мол, не положено, пока документы не оформлены. Зато бесплатно поят и кормят. Заняться им абсолютно нечем, энергию многим реализовывать тоже негде. Поэтому тут у нас творятся страшные вещи...
Ведь они на женщин нападают прямо толпой! Но никто про это чаще всего в открытую не говорит; так, шепоток на кухне...
В здешних СМИ от проблем с арабами открестились навечно, в газетах вообще все шито-крыто – в Германии принято говорить только про хорошее. Не ругать власть, не называть вещи своими именами, не говорить о местных проблемах – именно это называют здесь демократией.
Мы живем в Восточной Германии, а тут уровень жизни пониже, чем в Западной, поэтому у нас «лодочников» (так мигрантов с Ближнего Востока называют местные жители) меньше. Но их количество растет. Девать их некуда. Поэтому мигрантов селят, куда только возможно. Все спортзалы школ (а занятия в них уже начались!) забиты мигрантами.
Причем надо понимать, что «лодочникам» чужды местная культура, традиции, образ жизни. Они пришли без приглашения, но совершенно не намерены подстраиваться под общеевропейские образ жизни, этикет, обычаи...
Ультиматум
Они требуют, чтобы все мы считались с ними! Они не просят, не жалуются – они постоянно и грубо требуют, требуют, требуют!
И мы прислушиваемся к ним. Например, в школах, куда селят мигрантов, проводят собрания с родителями, на которых немцев просят поговорить с дочерьми и объяснить медхенам и юнгфрау, как они теперь должны одеваться из-за обилия арабов на улицах города и в самой школе. Никаких коротких юбок, никакой косметики, не смотреть на беженцев, особенно в глаза мужчинам…
Но это не помогает – мигранты в одной из местных школ стадом изнасиловали девчонку-школьницу. И никто за это не ответил! Это просто замалчивают!» - рассказывает Ирина.
«Был еще один вопиющий случай – в одном из магазинчиков мигрант устроил настоящий скандал из-за того, что продавщица посмела на него посмотреть! Он орал, что она женщина и не имеет права поднимать на него глаза. Про то, что его никто в Германию не приглашал, он не думал и не вспомнил. В итоге серьезно поговорили… с обруганной продавщицей! Которой рекомендовали вникнуть в тонкую душевную организацию понаехавших и не травмировать их психику», - поделилась с «МК во Владивостоке» наша бывшая землячка-соотечественница.
По ее словам, в немецких супермаркетах стали появляться охранники.
«Здесь раньше никакой охраны нигде никогда многие годы просто не было, даже видеокамер нет... да, все немцы настолько законопослушны. Да и полиция здесь соответствующая. Их называют «картонки», мол, существуют силовики в городе только для вида. Причем зачастую полицейские настолько отвыкли от серьезных происшествий, что оперативно никого не способны ни от чего защитить. А теперь у нас в городке стали грабить магазины. Догадайтесь, кто…
Поэтому теперь владельцы торговых точек срочно нанимают охрану и устанавливают в магазинах видеокамеры. Причем это все – личная инициатива, реакции властей - никакой. Европейцы втихаря, между собой обсуждают, что делать дальше, как выходить из сложившейся ситуации.
Да, немецкий народ, те немцы, что живут вокруг нас, уже планируют запасаться оружием, чтобы просто суметь выжить. Потому что те, кто к нам сюда приезжает из Азии и Африки, да простят меня защитники прав мигрантов, по большому счету дикари. А у нас тут у всех, представьте, двери стеклянные, домики розовые, чисто акварельная реальность», - говорит женщина.
Здесь гуляют чесотка и сифилис
«Число беженцев растет с геометрической прогрессией. Кто и в каком состоянии к нам заезжает – вообще не понятно. В итоге Германия за последние два года столкнулась с кучей давно забытых инфекций. Например, в Гамбурге зафиксирована вспышка чесотки! Сначала в лагере для беженцев. Но так как в Германии уже не один десяток лет про чесотку не слышали, то и лекарств никаких нигде не было. Вообще никаких - по всей стране!
Пока несколько недель ждали, когда препараты завезут из Италии, зачесался уже весь город. Но чесотка – это мелочи. Завозят к нам, например, открытые формы туберкулеза. Причем что в голове у этих мигрантов - не понятно: их начинают лечить – они убегают из больниц… В то, что кто-то такое количество мигрантов, которое сегодня вокруг нас, куда-то выдворит, я не верю. Здесь нужна армия. Да и она уже, наверное, не справится, настолько запущен процесс», - сетует Ирина.
Причем, по словам женщины, массы мигрантов на самом деле совершенно не настроены совершать тех «экономических чудес», о которых вещают немецкие власти: «Нам говорят, что, мол, это высококвалифицированные специалисты к нам едут. Что они завтра станут работать у нас в больницах, школах… Власти готовы признавать их дипломы».
Многим жильцам домов социального найма (в Германии 80% населения не имеет собственного жилья и либо снимает за свой счет коммерческое, либо платит аренду за социальное жилье, где цены гораздо ниже) уже пришли уведомления с требованием освободить жилплощадь – ведь квартиры нужны для расселения «несчастных мигрантов».
По словам Ирины, беженцы проявляют чудеса изобретательности, желая остаться в Германии навсегда:
«Чтобы не быть депортированными, мигранты не хотят оформлять необходимые бумаги, специально уничтожают даже те документы, которые имели у себя на родине. В результате такой «беженец» рассказывает миграционным властям, что он из Сирии, а как это проверить? А может, он из Афганистана? Из ИГИЛ? Или откуда-то еще? Куда его высылать? Да и кто его примет без документов в ту же Сирию обратно?
Мама - Россия
«Интересно, что на этом фоне очень сильно изменилось отношение к России. Я помню, когда приехала, местные нас не слишком уважали, считали людьми второго сорта. А сейчас все сильно поменялось. Ощущаю это по серьезно потеплевшему отношению ко мне, по дружелюбному отношению ровесников и учителей к сыну в школе.
Нас зауважали и за то, что русские не продаются!!!
Смешно, но в Германии рейтинг Путина сейчас зашкаливает. Он гораздо выше, чем у Меркель.
Муж пришел недавно с завода и рассказывает: слышал в курилке разговор рабочих, которые обсуждали ситуацию с мигрантами. И один из работяг робко заметил: «Может, нам Россия поможет?». Как говорится, нет слов, одни чувства», - говорит Ирина.
